Настоящий босс боссов. Как выходец из Гродно стал бухгалтером всей американской мафии и вышел сухим из воды

• 16709
• 03 декабря 2023, 16:16
• людиисториягроднецыСША

О нем ходили легенды. Все вокруг — власти, полиция, ФБР, публика — были уверены, что Меер Лански является одним из самых влиятельных деятелей организованной преступности в США. Ему приписывали баснословное богатство, беспрекословный авторитет в среде себе подобных, он был хорошо знаком со многими политиками, непосредственно участвовал в принятии важнейших решений, связанных с превращением мафии в четко работающий механизм по нелегальному зарабатыванию денег. При этом Лански смог уцелеть не только во время беспощадных войн между конкурирующими группировками — каким-то удивительным образом Меер за всю свою долгую жизнь избежал и тюрьмы, на которую, казалось бы, претендовал со всей ответственностью. Как скромный выходец из Гродно, не отличавшийся физическими данными, но зато разбиравшийся в математике, смог стать главным финансистом преступной Америки в XX веке? Onliner.by рассказывает.

Эмигрант

«Я любил гулять, смотреть на вещи, которых никогда раньше не видел. Например, на персики, бананы и другие экзотические фрукты, — рассказывал Лански своему биографу Ури Дану про свои первые впечатления о Нью-Йорке. — У меня не было денег, чтобы что-либо купить. Я видел, как другие мальчики воровали, но всегда помнил, что мать запрещала трогать что-то, что мне не принадлежит». 

Он прибыл на остров Эллис, где находился главный иммиграционный центр Соединенных Штатов, из Одессы 3 апреля 1911 года на новеньком пароходе «Курск» Восточно-Азиатской судоходной компании. Мать, оформляя необходимые документы, не смогла даже вспомнить дату его рождения, поэтому офицер придумал ее самостоятельно, выбрав 4 июля, День независимости США.

Мальчику было 8 лет, и детство его ни в родном Гродно, ни в Нью-Йорке нельзя было назвать легким.

Его отец, Макс Суховлянский, устав от нищеты дома, поступил так, как делали многие в то время: решил попытать счастья за океаном. В начале XX века евреи из белорусских, украинских и польских губерний Российской империи стали переезжать в Америку, казавшуюся им (как, впрочем, и представителям других народов) землей возможностей.

В полной бедности

Отправляясь в неизвестность в 1909 году, Суховлянский-старший был вынужден оставить жену и троих детей, включая Меера, в Гродно. Так делали те, кто не мог позволить себе купить билеты на трансатлантические лайнеры сразу на всю семью. Зарабатывал на них отец целых два года, работая гладильщиком одежды на нью-йоркской швейной фабрике. Получал мужчина всего 10 центов в час, и даже изматывающая 52-часовая рабочая неделя много денег не приносила.

Взросление в бедности наложило свой отпечаток на характер Меера Лански — так в Америке семья сократила свою фамилию для простоты.

Мясо на столе было далеко не каждый день, одна плохая квартира сменяла другую, и в конце концов семья осела в Нижнем Ист-Сайде острова Манхэттен, в районе, где тогда удивительным образом сосуществовали еврейская, итальянская и ирландская диаспоры.

Его университеты

Уже в подростковом возрасте Лански увлекся азартными играми, но в его случае это была не слабость, которая бы сделала Меера лишь беднее. У молодого человека был слишком расчетливый ум, чтобы позволить развиться такой зависимости. Наоборот, он понял, что при должном подходе игры позволят ему разбогатеть.

Наблюдая за уличными игроками в кости, он заметил, что в них, помимо ведущего и случайных прохожих, проигрыш которых был неизбежен, участвовали и подставные ребята.

Они всегда выигрывали, ведь смысл их был в привлечении новых «лохов». Лански начал делать ставки, но только тогда, когда участником розыгрыша становился подставной. Мошенники не обращали внимания на ребенка, ведь тот никогда не наглел и систематически менял точки, благо недостатка их в Нью-Йорке не было. Пять центов в кармане здесь, еще пять в соседнем квартале, еще пять в другом районе — так, исследуя Нью-Йорк, Меер стал зарабатывать больше, чем отец на его швейной фабрике.

Лучшие друзья

При этом Лански хорошо учился, и Макс Суховлянский даже решил, что его сын может пойти далеко и вырваться из нищеты. Особенно хорошо тому давалась математика, поэтому в представлении главы семейства Меер мог бы стать механиком или инженером. В 14 лет, когда на территории Гродненской области гремели революции, отец разрешил Лански оставить школу и устроиться учеником в станочную мастерскую. Практические навыки в представлении Макса были превыше всего.

У сына, впрочем, были совсем иные планы.

К тому времени он уже познакомился с Чарли Лаки Лучано и Беном Багси Сигелом. Все трое стали известнейшими американскими гангстерами и друзьями на всю жизнь, которая, правда, кое у кого из них закончилась досрочно. Издержки профессии.

Багси Сигел

Первая банда

С Багси Сигелом Лански сколотил и первую банду, где он был «мозгом», а Багси — «кулаками». Они занимались угоном машин, рэкетом среди еврейских торговцев, избивали по заказу неугодных кому-то людей. Ходили слухи и про участие в убийствах, хотя последние были совсем не в характере Лански, из-за низкого роста получившего прозвище Малыш. В отличие от многих своих друзей и коллег, он предпочитал переговоры и решение спорных вопросов по возможности без лишнего насилия. Впоследствии он не без гордости рассказывал своим биографам, что не поднимал ни на кого руку как минимум полвека.

Возможно, это стало одним из обстоятельств, которые помогли ему практически полностью избежать попадания за решетку.

Познакомившись с сицилийцем Лаки Лучано, он смог чуть ли не впервые наладить отношения между двумя прежде конфликтовавшими и конкурировавшими диаспорами, и в этом сосуществовании и сотрудничестве также был весь Меер.

Лаки Лучано и Лански

Национальный преступный синдикат

Выйти на совершенно иной уровень этой молодежной банде, все же промышлявшей на мелком районном уровне, помогло введение в США сухого закона. Лански и Лучано смогли наладить стабильные поставки контрабандного алкоголя в подпольные заведения Нью-Йорка. Как обычно, распределение ролей было весьма четким: Лучано отвечал за силовую составляющую бизнеса и коммуникацию с мафиозными кланами выходцев из Италии, а Лански занимался хозяйственно-экономическими вопросами.

Благодаря его связям, в частности с производителями алкоголя в Канаде (евреями — выходцами из Российской империи), поток контрабанды удалось сделать бесперебойным.

Уже в 1930-е годы еще молодые, но разбогатевшие на бутлегерстве Лански и Лучано смогли подняться на самые вершины американской организованной преступности, систематически занимаясь выстраиванием ее четкой структуры. Прежде она была разделена на этнические диаспоры, регулярно конфликтовавшие между собой. Вместо кровопролитных войн мультикультурная итальянско-еврейская парочка предложила национальным группировкам наладить сотрудничество, разделив сферы влияния и ответственности и наладив взаимовыгодный симбиоз. Эту конфедерацию итальянско-американских, еврейской, ирландской и афроамериканской преступных организаций в прессе назвали Национальным преступным синдикатом.

Viva Las Vegas!

Определенный кризис для Лански и его партнеров наступил с отменой сухого закона, но и здесь Меер нашел выгодный для себя выход, вернувшись к бизнесу, который привлекал его с детства, — азартным играм. Договорившись с влиятельным политиками (в том числе губернаторами штатов — таков был уровень), чему немало помогли инвестиции в них доходов, полученных от торговли спиртным, Лански организовал целую сеть подпольных казино в Луизиане, Флориде и других штатах. Это были не какие-то грязные задние комнатки в кирпичных нью-йоркских многоэтажках, а вполне респектабельные заведения, которые хотя и работали нелегально, но оставались благодаря взяткам и обещанному проценту от доходов незаметными для местных властей.

Единственным штатом, где азартные игры были легальны во всей их полноте, в 1931 году стала Невада.

Лански обратил свое внимание и на нее, хотя первоначально не верил в будущее Лас-Вегаса, богом забытого пыльного городка в пустыне, чьи власти к тому же весьма настороженно отнеслись к предложению инвестиций со стороны гостей из Нью-Йорка. Зато руководство соседних с Лас-Вегасом округов было куда гостеприимнее. Именно за пределами города Лански с партнерами (прежде всего Багси Сигелом) профинансировали строительство первого по-настоящему крупного отеля-казино Flamingo, открывшегося в 1947 году. Это было футуристическое на то время модернистское здание, привлекавшее гостей своими яркими неоновыми вывесками и предлагавшее невиданный уровень сервиса: не только игорные автоматы, рулетку и карты, но и рестораны, концерты, отдых у бассейна и прочие развлечения. Такой формат произвел революцию и сделал Лас-Вегас тем городом, которым он и является сейчас.

Кубинские каникулы

Примерно в это же время Лански обратил свое внимание на Кубу. Со времен сухого закона этот остров в Карибском море стал любимым местом отдыха для состоятельных американцев, которым не нравились запреты у них на родине. Море, пальмы, песок, ром, сигары, женщины — Куба выглядела для них раем на земле. В декабре 1946 года в самом роскошном гаванском отеле Nacional состоялась очередная сходка Национального преступного синдиката, после которой Меер осознал огромный потенциал страны, где коррупция была куда более всеобъемлющей, чем в США.

Необходимые вопросы к обоюдной выгоде Лански решал лично с кубинским президентом Фульхенсио Батистой.

В начале 1950-х, когда тот вновь пришел к власти, обе стороны договорились добавить к традиционному кубинскому коктейлю еще один недостающий ингредиент — вновь-таки азартные игры. Они были разрешены на Кубе, и казино существовали, однако работали крайне неэффективно. Обман игроков был общепринятым делом, что сказывалось и на желании тех тратить свои деньги на фактических мошенников. Лански должен был внедрить в кубинских казино свою инновацию из Лас-Вегаса. Ноу-хау Меера заключалось в том, чтобы обеспечить действительно честную игру. Он предположил, что возможные дополнительные доходы от обмана не идут ни в какое сравнение с их увеличением в случае, если игроки будут уверены, что их не планируют надуть. Это блестяще сработало в пустыне Невады, это же подтвердилось и на Кубе. Игорные залы после реформы наполнились публикой, а миллионы долларов рекой потекли в карманы Лански, других американских мафиози и, конечно, самого Батисты и его соратников (но не в бюджет Кубы).

Конец «золотого века»

Беда для Лански пришла оттуда, откуда он совершенно ее не ожидал. В январе 1959 года на Кубе произошла революция, и остров игорной свободы потерял определение «игорной». Пришедшие к власти Фидель Кастро и его сторонники национализировали отели, включая новенькую гостиницу Riviera, которая открылась лишь в 1957-м и принадлежала лично Лански. Казино, включая крупнейшее, в отеле Nacional, также управлявшееся выходцем из Гродно, закрылись. Сам Меер был вынужден вернуться в Майами, который он к тому моменту уже предпочитал Нью-Йорку, фактически потеряв все свои кубинские инвестиции.

В 1960-е годы ситуация вокруг Лански продолжила обостряться.

Еще в 1953 году его единственный раз в зрелом возрасте арестовали, но смогли продержать в тюрьме лишь пару месяцев по обвинению в организации нелегального игорного зала на территории США. Однако для гангстера становилось все более очевидно, что в США он становится нежелательной персоной. И хотя ему долгое время удавалось оставаться в безопасности (ходили слухи, что Меер располагал весьма опасным компроматом на главу ФБР Дж. Эдгара Гувера), в 1970-м он предпочел уехать в Израиль.

Последние годы

Впрочем, даже в Израиле Лански со своей репутацией был нежелательной персоной, хотя, судя по всему, его контрабандные структуры активно помогали стране оружием на заре ее независимости в 1940-е годы. В 1972-м «бухгалтер мафии» покинул Ближний Восток и после трехдневного вояжа по аэропортам нескольких стран Латинской Америки, каждая из которых отказывалась его принимать, он приземлился вновь-таки в Майами. Вернулся Лански, понимая, что окажется под судом, но и здесь ему удалось остаться безнаказанным. Процесс закончился ничем: доказательств оказалось недостаточно.

Оставшиеся несколько лет жизни человек, которого называли настоящим capo di tutti i capi (боссом всех боссов), прожил в своей квартире в Майами. Действительно, в эпоху гангстерских войн, когда формальные носители этого титула погибали от рук заказных убийц, он умудрился не нажить врагов, поддерживая хорошие отношения с представителями многих этнических группировок, остался на вершине мафиозной пирамиды и умер своей смертью в 1983 году в возрасте 80 лет. В ФБР считали, что его состояние достигало $300 млн, но так и не смогло найти следы этих денег. Никто так и не узнал, что с ними стало. Возможно, крупнейший финансист американской организованной преступности напоследок хорошенько замел следы (в Швейцарии у него имелся персональный управляющий активами), а может, его разорил кубинский революционный провал, и ФБР серьезно заблуждалось насчет его состоятельности в последние годы жизни. Как бы то ни было, его фигура в любом случае оказалась достаточно значительной, чтобы до сих пор интересовать журналистов, литераторов и кинематографистов. А начинался этот путь на берегах седого Немана.