Как тридцать лет назад мы торговали с поляками

Подписание Беловежских соглашений, спустя несколько недель поддержанных в Алма-­Ате большинством республик, стало концом советской империи. «Белорусы и рынок» в рамках спецпроекта «На смене эпох» начинает публикацию цикла материалов об одном из самых сложных периодов в истории независимой Беларуси, в котором началась ломка старых и формирование новых политических и социально-­экономических отношений.

Для многих будет удивительно (учитывая сегодняшнюю разницу в уровне средних зарплат в Беларуси и Польше), но перед самым распадом Советского Союза белорусы питались и были обеспечены жильем лучше, чем их западные соседи. О том, как начинали выстраиваться отношения двух соседних государств, сегодня переживающих непростое время, как Польша на многие годы превратилась в важнейшего торгового парт­нера и инвестора в экономику молодой постсоветской рес­публики, в первом материале нашего спецпроекта.

Близкий к тотальному дефицит товаров, карточная система и очереди, ставшие приметой 90-х в Беларуси и других постсоветских рес­публиках стали следствием развала советской централизованной системы снабжения. Масштаб и скорость ее краха особенно впечатляют на фоне того, что еще в 1989–1990 годах по обеспеченности, например, большинством важнейших продовольственных товаров белорусы опережали своих западных соседей.

Ели больше, стирали меньше

По официальной статистике (для Беларуси — за 1990 год, для Польши — за 1989-й), в пяти из восьми ключевых продовольственных групп белорусы потребляли на душу населения продуктов больше, чем поляки.

Особенно это заметно по рыбе и рыбопродуктам, хотя как раз Польша, а не Беларусь, имеет выход к морю. Чуть ли не трехкратная разница объясняется экспериментом, который в 80-е годы проводили советские власти по увеличению потребления среди населения СССР даров моря и океана. В союзном масштабе эксперимент стартовал в Беларуси с создания сети складов-холодильников, многие из которых уже во времена независимости были приватизированы брестской компанией «Санта».

Существенной была также разница в потреблении белорусами и поляками яиц. Больше, чем в Польше, у нас подавалось на стол молочных продуктов, хлебопродуктов и картофеля. Поляки активнее налегали на овощи и бахчевые, а также на алкогольные напитки. Мяса в Польше тоже потребляли больше, но разница с Беларусью почти не чувствовалась.

Жилищный вопрос, несмотря на многотысячную очередь к 1992 году, тоже лучше решался в Беларуси. По состоянию на 1990 год в БССР из тысячи человек квартиры имели 332 ее жителя, в Польше — только 289.

Зато поляки по всем статьям превосходили белорусов в техническом оснащении. Несмотря на наличие на территории БССР крупных производств телевизоров и холодильников, в польских семьях их было заметно больше. Причем из холодильников одним из самых ходовых брендов являлся «Минск». В 1990 году из Беларуси в Польшу было отгружено около 80 тыс. холодильников и морозильников, в 1991-м — более 100 тыс.

По отдельным позициям, например по стиральным машинам, превосходство Польши было более чем двукратное. Больше было в этой стране и владельцев легковых автомобилей: на каждые 100 семей там эксплуатировалось 30 единиц техники; в Беларуси — только 18.

Лужков — за картошкой, Кебич — за зерном

В рамках СССР Беларусь отличалась одной из самых высоких дисциплин в реализации договорных обязательств, хотя уже по итогам 1987 года ни одна из республик не выполнила обязательств по поставкам продукции. Самая высокая доля предприятий, грешивших этим, принадлежала Молдавской ССР (27 % от всего числа), а также РСФСР и Узбекской ССР (по 26 %). В БССР было только 8 % таких производств, более высокой ответственностью отличались только предприятия Литовской ССР (4 %).

Однако валютный кризис, усугубившийся продолжающимся падением цен на нефть и замораживанием новых кредитов с Запада, неурожай и, главное, развал хозяйственных связей в результате политической и экономической децентрализации привел в 1991 году к реальной угрозе голодных бунтов. Правительству СССР пришлось принимать экстраординарные меры, и на помощь Москве пришла Варшава. В этом году между СССР и Польшей была реализована крупная бартерная сделка: в обмен на 1,5 млрд куб. м природного газа польские хозяйства и фермеры отгрузили в республики Советского Союза 600 тыс. т картофеля, 50 тыс. т яблок и 20 тыс. т репчатого лука. Советскую делегацию, которая подписала контракт, возглавлял заместитель председателя Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР, будущий мэр Москвы Юрий Лужков.

Часть продукции из Польши через центральные фонды досталась жителям Беларуси. На прилавки белорусских магазинов, можно сказать, хлынул польский картофель: если за весь 1990 год его было завезено около 660 т, то только в первом полугодии 1991-го мы получили из страны-соседки свыше 15 тыс. т корнеплода. С 1991 года начал сокращаться (и в скором времени по некоторым позициям вообще прекратился) экспорт в Польшу белорусских овощей, фруктов, ягод. Обратные же поставки, наоборот, увеличивались. Из местного агропрома дольше продержались белорусские яйца — десятки миллионов их поставлялись в соседнюю страну до второй половины 90-х.

В ответ поляки в 1990–1991 годах наращивали поставки компьютеров, и через несколько лет с их участием на территории независимой Беларуси было создано крупнейшее сборочное производство дефицитной техники — NTT Бел. В 1991 году резко пошли вверх объемы ввозимого медицинского оборудования, одежды и обуви. Последствия апрельского повышения цен, в частности многотысячный митинг рабочих на площади Ленина, встряхнули белорусские власти и заставили обращаться к соседке за помощью напрямую.

Этому способствовала и политическая ситуация. Принятая Верховным Советом БССР в августе 1991 года Декларация о государственном суверенитете получила конституционный статус, а в октябре, уже как глава правительства суверенного государства, на встречу с Лехом Валенсой вылетел Вячеслав Кебич.

По экономическому содержанию значение достигнутых ими договоренностей долгое время превосходило подписанные в конце того же года алма-атинские соглашения по СНГ. В частности, Кебич договорился о поставках так необходимой Беларуси пшеницы и уговорил экс-главу «Солидарности»» перейти на расчеты по клирингу, что позволило расширить импорт польских товаров за счет не только пшеницы, но и сахара, медикаментов и цемента.

Тем не менее сальдо торгового баланса между Беларусью и Польшей в эти годы не имело перекосов в чью-либо пользу. Например, в 1990 году Беларусь отправила соседней стране продукции своих фабрик и заводов на 60 млн инвалютных рублей, а получила на 55 млн. Белорусский экспорт в Польшу состоял из тракторов, велосипедов, холодильников и, как теперь ни удивительно, гомельских и минских игрушек. В 1991 году он был диверсифицирован за счет нефтепродуктов и удобрений, производимых на перешедших под контроль суверенной страны бывших союзных предприятий. По итогам 1991 года Польша стала главным рынком сбыта белорусской продукции вне бывших рес­публик СССР с показателем 18,7 % от всего объема. Импорт из этой страны составил 31,7 % от всего ввоза.

Транзитная зона

Беларусь стала и важным транзитным плацдармом для перекачивания в Польшу и другие страны Запада сырья из материалов со всего бывшего СССР.

В конце 1991 года на столичном проспекте Машерова открылся первый на территории бывшего Советского Союза свободный таможенный склад. Его организатором стала белорусско-польская Внешнеэкономическая ассоциация «МИВА», в которой белорусскую сторону представлял Александр Волошин, а польскую — Феликс Суйковски. Под слоганом «Это шанс организовать дезорганизованный рынок» «МИВА» реализовывала в БССР и других республиках польские одежду и обувь, предметы домашнего обихода, оборудование, бижутерию, косметику и домашнюю химию, калькуляторы и компьютеры, продукты питания (всего — свыше 600 наименований) и скупала разнообразные ресурсы и полуфабрикаты.

Примечателен список товаров (в то время он публиковался практически во всех ведущих белорусских СМИ), в закупках которых была заинтересована «МИВА»: «…грибы сушеные и соленые, лесные ягоды сушеные, консервированные и свежие, зерно рапса, семя подсолнечника и тыквы, хмель, полотно и очес хлопчатобумажные, орехи грецкие, лесные, миндаль, тмин, лист мелиссы, лес и пиломатериалы, нефть и продукты неф­тепереработки, ДСП, плиты из льнокостры, двигатели к вертолетам Ми-17, вертолеты Ми-8, Ми-17, Ми-18, самолеты Ил-76ТД «Омега», новые грузовые и легковые автомобили, капролактам, мех диких и культивируемых животных, азотные, калийные, фосфорные удобрения».

Шампунь вместе с колхозом и минский ОМОН для охраны

Развитию «МИВА» и появлению на белорусском рынке других польских бизнесов в немалой степени способствовали договоренности Вячеслава Кебича и Леха Валенсы об открытии границ для компаний и частных лиц. На практике это выразилось в том числе в запуске КПП «Берестовица» и «Домачево».

Визит в июне 1992 года в Польшу Станислава Шушкевича, в ходе которого было открыто первое посольство Республики Беларусь за рубежом (раньше, чем в России), придал новый импульс активизации деловых отношений, включая инвестирование польскими компаниями в Беларусь через совместные предприятия.

В СССР первое СП было создано в 1987 году, в БССР было зарегистрировано в 1988 году. Им стало советско-западногерманское предприятие «Белвест». Но не немцы, а поляки стали главными инвесторами в белорусскую экономику. В 1991 году в Беларуси насчитывалось 350 СП, из которых в 170 был польский капитал.

И в отличие от многих фиктивных проектов большинство СП с поляками были действующими компаниями, ориентированными на реальный сектор экономики, в котором остро ощущался дефицит товаров народного потребления. И еще один нюанс: поляки активно инвестировали в регионы.

Известная и существующая по сей день косметическая компания Pollena в начале 90-х стала одним из учредителей СП «Вилия» в Островце. На нем было налажено производство дефицитных шампуней и кремов, а партнерами поляков стали Островецкий райпотребсоюз и местный колхоз имени Кирова.

Одним из крупнейших польских инвесторов в экономику Беларуси на смене эпох можно назвать фирму «Пшемеже». Летом 1990 года она стала одним из соучредителей по сути первого совместного холдинга — СП «Анкор». «Анкор» инвестировал в проекты в нескольких отраслях (выпуск теплоэнергетического и диагностического оборудования, лазерных приборов, деревопереработка и др.) и стал акционером одного из крупнейших банков новой Беларуси — АКБ «Беларусь».

Поляков, первыми из иностранцев, заинтересовал белорусский общепит: в 1991 году Мингорисполком отдал СП «Полксов» в аренду на десять лет ресторан «Заславль» в Ждановичах и кафе «7 пятниц» в Минске. Последнее открылось после реконструкции в 1992 году, поразив стоимостью входного билета — 50 рублей (в том числе за счет этой суммы оплачивались услуги минского ОМОНа).

Первый иностранный банк, открывший представительство на территории Беларуси (летом 1992 года), тоже был из Польши — Bank Depozytowo-Kreditowy w Lubline.

Кандидаты наук с водкой и контрабандисты с ураном

На встрече Вячеслава Кебича и Леха Валенсы президент Польши обозначил две темы, которые тогда тоже волновали его в отношениях с соседкой: проникновение из-за границы дешевой водки и «русской мафии».

Водку в Польшу жители БССР и других республик повезли задолго до открытия весной 1989 года гродненским таксомоторным парком автоэкспресса «Дружба» между Гродно и Белостоком. На многие годы водка стала одним из самых ходовых товаров на польских толкучках, иногда — источником накопления капитала, но чаще помогала поддерживать штаны при нищенских зарплатах на родине. В одном из варшавских изданий были опубликованы оперативные данные о задержаниях 5–7 июля 1991 года дебоширов на местных толкучках: среди них фигурировали 18 москвичей, 11 белорусов, 9 украинцев, 16 прибалтов, 7 грузин и 5 армян. У 65 % из них было высшее образование, у 9 — кандидатская степень, трое были врачами, четверо — педагогами, а 12 — инженерами.

«Русская мафия» действительно на какое-то время стала серьезной проблемой для польских правоохранителей. Пожалуй, самым громким делом, в котором оказались замешаны причисляемые к ней жители Беларуси, стала история с контрабандой урана. Об этом деле писали не только СМИ бывшего СССР, но и многие известные издания Европы. Благодаря усилиям органов нескольких стран, включая КГБ Беларуси, в конце 1992 года был перекрыт канал контрабанды урана-238 через территорию Беларуси в Польшу и Италию. Было изъято около 100 кг ядерного топлива, похищенного на одном из закрытых заводов Удмуртии. По делу арестовали пятнадцать человек, треть из которых была из Беларуси.

После этой истории польских пограничников оснастили счетчиками Гейгера.