«Керамика дышит, не даёт потерять чувство жизни». Гончар из Сморгонского района делает из глины «изделия на века»

• 5533
• 08 июля 2023, 08:17
• Сморгоньремеслоинтервьюлюди

Творческую мастерскую Сергея Нагаева из деревни Светляны Сморгонского района Гродненской области можно найти без навигатора: белоснежный дом украшают изображения журавлей, над воротами пышными шарами цветёт калина бульденеж, на заборе висят глиняные кувшины. 30 лет назад это был колхозный клуб, сделанный из глины. Сейчас – место, где мастер-гончар создает причудливой формы керамические чайники, вазы, кофеварки… А ещё сюда на занятия едут взрослые и дети. Сергей рассказал smartpress.by, почему работает только с местной кревской глиной, чем она уникальна, что лепят пятилетние малыши-ученики в студии и как его работы разъезжаются по всему миру. 

– Проходите, здесь мы и живём с женой Тамарой, – встречает нас во дворе дома народный мастер Сергей Нагаев.

Это большая ухоженная территория с высокими кедрами, старыми и новыми яблонями, кустиками лаванды, геранями в глиняных горшках. 30 лет назад Сергей купил деревенский клуб в Светлянах. Но необычный – он полностью сделан из глины. Очень символично: человек, который всю жизнь работает с этой горной породой, творит в мастерской, выстроенной из глиняных стен толщиной в 60 см.

– Зимой здесь тепло, а летом – прохладно, – отмечает наш собеседник.  

Пустующий заброшенный клуб Сергей переделал в творческую мастерскую. Оживил здание, внёс элементы декора, сделал непохожим на другие. Он специально поставил возле цветочных клумб собственные глиняные вазы, у колодца – горшки, на террасе – миниатюрные кувшины. Это живой пример тому, что глине не страшна никакая погода. Изделия не рассыпаются, отлично сохранены. Как отмечает мастер, это "изделия на века".

– Во время раскопок в земле часто находят глиняную посуду. Пройдёт тысяча лет, и, возможно, мою тоже найдут. Уверен: она останется такой же, – говорит мастер.  

Чтобы работать с "живой глиной", она должна полежать 5 лет  

Мы не сразу замечаем на участке горку с глиной, даже она как-то гармонично вписалась в местный ландшафт. 

– Она тут дышит, – показывает гончар Сергей Нагаев и уточняет – здесь 60 тонн. –  Это кревская уникальная глина (от Светлян до Крево 25 км – Прим. ред.). Раньше в тех местах проходил ледник и были такие валуны! Это качественное сырьё, работаю только с ним, но оно должно "принять" тебя. Не просто хаотично слепил, положил и высушил – так ничего не получится. "Живая глина" находится на поверхности земли: лежит под 20 см чернозёма. И, возможно, так пролежала сотни тысяч лет. Промерзала, оттаивала, поливалась дождями. Поэтому после того, как привожу кревскую глину на участок, нужно минимум 5 лет, чтобы она "ожила", просохла, промёрзла. Например, эта тут уже 7 лет.

Сергей приглашает в творческую мастерскую: из знойного жаркого дня попадаем в оазис прохлады. На полках – работы его учеников, а вот изделий самого мастера немного: многое подарил, что-то оставил себе и сегодня должен был приступить к заказам, но приехали мы и рабочий день пришлось сдвинуть.   

– Смотрите, что получается из кревской глины, – гончар протягивает хрупкую чашку, как фарфор. Держим в руках и боимся уронить. Поллитровая экопосуда весит всего 141 грамм.

Недалеко от гончарного круга лежит пухлая тетрадь: в ней записаны заказы. Чашки, миски, горшки, терракотовые заварники для травяных чаёв, блюда для печёного гуся, кувшины для морса…

– Представьте, вы сидите возле костра на природе, сдвинули угольки в сторону, поставили эфиопскую кофеварку, сварили кофе с пенкой, налили в тонкую чашку, сделали глоток и поняли: никуда бежать не надо, – Сергей Нагаев описывает так вкусно, что тут же захотелось кофе. – Ещё я делаю экопосуду: кладёте в неё продукты, не добавляете ни жира, ни масла. Всё кипит в собственном соку, получается очень полезное блюдо. Разве еда в пластмассовой посуде вкусная? А вот в глиняной – да! 

"В 1990-ые мои изделия продавали в ЦУМе, ГУМе, "На Немиге"

Оказаться в такой атмосферной мастерской в наше время, можно сказать, дело привычное. Но представить, что Сергей здесь работал в 1990-ые годы – сложно. Как было выжить в те времена, если твоё ремесло – это глиняные кувшины и горшки? 

–  Работал с очень серьёзными магазинами Минска: "Крышталь", универмаги ЦУМ, ГУМ, "Беларусь", "На Немиге". Хорошее было время. Конечно, поставлял не огромные партии: я же ремесленник и всё делаю вручную, – рассказывает гончар Сергей Нагаев. Несколько лет работал в Доме творчестве и Доме ремёсел. Сейчас принимает заказы и проводит мастер-классы для детей и взрослых. 

– Мои работы живут по всему миру: в Новой Зеландии, Латинской Америке, Японии… Дарю людям изделия, так они разъезжаются на разные континенты, – отмечает Сергей и говорит, что впервые в жизни прикоснулся к глине во времена учёбы в Бобруйском художественном училище. – Хотел поступать на дизайнера, но прямо на месте передумал и пошёл на "оформителя-витражиста". Мы изучали всё: композицию, рисунок, живопись, стилизацию. И учились у знаменитых мастеров, которых знали во всей Европе.  

А теперь Сергей сам выступает в качестве учителя для детей: несколько лет назад он открыл частную детскую школу. Самым маленьким, которые переступают порог творческой мастерской, 5 лет. Но что можно слепить в таком возрасте?    

– Они сопят, но делают, – смеётся гончар. – Например, этот пенал – дело рук шестилетнего ребенка. 

– Иногда родители пытаются помочь, но ничего не получается. Говорят: "Это так сложно!". Ведь не просто так в элитных школах мира самые главные предметы – живопись, музыка и скульптура. Остальные – прилагаемые. Если человек не видит красоты, не может её создать, притронуться к ней – ничего не получится. Ребёнок не должен быть голодным духовно. Это мастерская живая, здесь нет класса, дети выходят в сад, а там косули стоят, аисты расхаживают. Сразу в другой мир попадаешь!  

В мастерской лепят не только текстурные свистульки в виде лося, тарелки для домашних животных, горшочки для лаванды, но много говорят о жизни. Ведь, по словам Сергея, гончарный круг – это целая вселенная, колесо жизни, а он – проводник детей в мир прекрасного.   

История обеденного стола, который передается с 1914 года из поколения в поколение 

Одна из дверей в мастерской ведёт… прямо в дом Сергея и его жены Тамары. Как отмечает мастер, из духовного измерения сразу попадаешь в мир материальный. Но и тут можно спорить. Жилая зона решена – сплошь натуральные материалы: льняные занавески на окнах, орхидеи в глиняных горшках, деревянные балки, скульптура Емели на камине. В таких домах оказываешься нечасто.  

5 лет назад супруги Нагаевы оставили квартиру в Сморгони и перебрались сюда, в деревню. 

– Теперь жена вообще не понимает, как мы жили в городе. Раз в две недели заглянет в квартиру на минутку и уходит, – смеётся Сергей и разливает по чашкам чёрный кофе.   

За разговором отмечаем, что белорусская керамика очень простая, без изысков и удобная в обращении.  

– Простые вещи уникальны. Их нужно уметь увидеть, – Сергей пьёт кофе и показывает свою коллекцию чашек. – Керамика дышит, эмоционирует, не даёт потерять чувство жизни. 

– За эти годы вы, наверное, настолько отладили работу, что брака не бывает?  

– Почему? И сейчас переживаю, чтобы что-то не стрельнуло, не лопнуло. Люди ведь заказали и ждут. Поэтому, когда обжигаю изделия, никого не пускаю на территорию. Только дети могут зайти, остальные – нет. Керамика живая и впитывает много чужой энергии. Если пустить посторонних, будет много брака. А иногда изделие не получается из-за моих мыслей, – поясняет Сергей.  

За долгой беседой выясняется: стол, за которым мы пьём кофе и говорим о гончарном деле, имеет удивительную историю. С 1914 года он передаётся из поколения в поколение по линии жены Тамары. Во время Второй мировой войны ее родные спрятали в стол все самое ценное и закопали в землю на 5 лет. 

– За ним всё время собиралась семья, пила чай, разговаривала, – рассказывает Сергей Нагаев. И сейчас самый подходящий момент поговорить о родных. Мама Сергея всю жизнь работала учителем начальных классов, видимо, преподавательский талант гончара – это наследственное. С детьми работает и супруга гончара. 

– Жена преподаёт вокал, ставит детям голос. И у нас есть совместный план: переоборудовать второй этаж в доме для её студии. Хотим открыть семейную музыкально-гончарную детскую школу. Чтобы развивать у малышей мировоззрение, учить скульптуре, музыке…  

Про образование детей, гончарное дело, белорусскую деревню мастер может говорить долго и увлеченно. Он из тех, кто сам украшает свою "планету", делает её лучше, а место своего творчества – притяжением для других.

– То, что где-то вдали находятся красивые места, это заслуга других людей, которые приложили к этому усилия. А мы что сделали для себя, своего дома, двора, подъезда? Вот что важно. Часто мы видим окружающий мир, но не видим его красоты, запахов и звуков.